Пензенские ученые разработали лучший российский препарат

Успехи ученых из Пензы в борьбе с остеопорозом вызывают интерес за рубежом — Виллорий Струков

10:55 | 23.06.2017 | Интервью

Пенза, 23 июня 2017. PenzaNews. Разрабатываемые в Пензе препараты по борьбе с остеопорозом вызывают большой интерес у зарубежных специалистов, а на российском рынке их продвижение затрудняет доминирование иностранных фирм, с которым отечественные производители не в силах справиться без поддержки государства. Такое мнение в интервью редактору ИА «PenzaNews» Светлане Полосиной высказал заведующий кафедрой педиатрии и неонатологии Пензенского института усовершенствования врачей, завкафедрой педиатрии мединститута ПГУ, доктор медицинских наук, профессор Виллорий Струков.

— Виллорий Иванович, Вы на протяжении многих десятилетий изучаете такое заболевание, как остеопороз, причины его возникновения и наиболее эффективные методы лечения. Расскажите, пожалуйста, почему Вас заинтересовали именно патологии опорно-двигательного аппарата?

— На тему остеопороза я вышел очень давно. После окончания Омского государственного медицинского института я мечтал заниматься научной работой, приехал в Алма-Ату. И вот я поступаю в аспирантуру, профессор Анна Ивановна Авенирова спрашивает меня, какой наукой хотелось бы заниматься. Я тогда с гордостью ответил, что кардиологией. Она на меня так внимательно посмотрела и сказала, что буду я заниматься рахитом. Потом она рассказывала, что я побледнел, вышел из кабинета и, ничего не сказав, уехал обратно в Петропавловск [город на севере Казахстана].

Я был жутко расстроен, что мне так не везет в жизни: в 30 лет в аспирантуру не поступил, не женат, много вопросов надо решать, а мне дают тему «Рахит». Надо сказать, что в Казахстане такой диагноз был как кличка, оскорбление. Если его ребенку поставишь, многие родители уходили, обидевшись, со словами: «Сам ты рахит!»

Я начал много читать и понял, что это вечная тема. Болезни опорно-двигательного аппарата преследуют человека на протяжении всей истории. Как сердце трудится всю жизнь, так и кости — тоже все время работают: от рождения и до самой смерти.

Осознав это, я решил, что буду заниматься этой темой, только подойду к ней с принципиально новых позиций.

— Наверное, сложно было по-новому взглянуть на проблему, которая появилась, пожалуй, одновременно с возникновением человечества.

— О болезнях костей знали даже древние греки. Но в то же время работ именно по изучению остеопороза еще 70 лет назад было очень мало.

Дело в том, что он встречался редко, потому что жизнь людей была значительно короче. Сейчас все-таки медицина достигла очень многого. Средняя продолжительность жизни из года в год увеличивается во всех странах мира. Но везде женщины живут дольше мужчин, поэтому они больше подвержены заболеваниям костей.

— Остеопороз нередко называют «болезнью стариков». В чем она выражается, и как, по Вашему мнению, можно избежать ее развития?

— Остеопороз — это метаболическое заболевание, которое характеризуется нарушением всех видов обмена веществ, но в основном — минерального. Оно ведет к расстройству деятельности многих органов и систем, однако специфические изменения происходят в костях. Это истончение трабекул, кортикального слоя, возникновение полостных образований. В результате минеральная плотность ткани меняется, что ведет к переломам.

Но меняются не только кости. Мышцы тоже не те становятся, особенно если человек не ведет здоровый образ жизни, не поддерживает физическую форму. Пьянство и никотин усугубляют ситуацию. Сегодня ведь курят не только мужчины, но и девушки их догоняют. Они все плохо кончат, у них будет остеопороз.

Чем это грозит? Даже при нетравматичных ситуациях ломаются кости. Разницу легко увидеть, если сравнить ребенка и пожилого человека. Первый много раз в день падает с высоты своего роста и ничего — кости у детей удивительно прочные. У старого человека с остеопорозом сразу же происходит перелом, самый тяжелый — перелом шейки бедра. В конечном счете он ведет к инвалидности или даже смерти.

Еще нужно сказать, что для нашего населения характерно недостаточное пребывание на свежем воздухе, особенно на солнце. Посмотрите на маленьких детей, как они гуляют — в дорогих колясках с маленьким окошечком. В них все закрыто, поэтому ребенок дышит углекислотой, что в конечном счете ведет к снижению минеральной плотности костей.

У взрослых то же самое — мы большую часть времени сидим за закрытыми окнами.

— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что еще один немаловажный фактор — это чрезмерное увлечение лекарствами, которые пациенты зачастую назначают себе сами.

— Это правда. Часть нашего население считает, что для здоровья обязательно нужно пить какие-то таблетки: антибиотики и даже гормоны. На самом деле здоровому человеку никаких лекарств не надо, если правильно питаться, вести правильный образ жизни, заниматься закаливанием. Если человек с хроническим заболеванием будет много принимать самых разных лекарств, но при этом будет курить, пить алкогольные напитки, мало двигаться и не гулять на солнце, то эти лекарства не помогут.

Посмотрите на детей — им постоянно нужно быть в движении. За день ребенок должен набегать до 3 км. У взрослых то же самое — нужно больше ходить. Движение необходимо в любом возрасте, в том числе и пожилым людям. А у нас считается, что если человек старый, он должен вообще сесть где-то в темном углу и сидеть там.

Еще одна большая проблема — коммерциализация медицины. Открываются частные клиники, различные консультативные центры — у всех цель заработать, поэтому большие средства тратятся на рекламу.

Различные препараты навязывают уже с рождения. Фирмы стараются, чтобы в России как можно меньше кормили грудью. В некоторых роддомах все еще дают благотворительные «подачки» — молоко иностранного производства. Говорят: «Зачем кормить грудью? Она будет некрасивая». На деле все наоборот — если женщина не кормит грудью, она будет больной, у нее появится ожирение и другие заболевания. Кормление грудью полезно и ребенку, и матери, но кому-то выгодно убедить население в обратном.

Так и с остеопорозом: одним он приносит страдания и смерть, а другим — миллиардные доходы. Ситуация просто жуткая. Лекарства очень дорогие. К тому же они еще и импортные. Получается, что пожилые пациенты, живущие на одну пенсию, плохо питаются и тратят на лекарства почти все деньги, которые затем выводятся за рубеж. А болезни без правильного питания не проходят.

— Именно это побудило Вас заняться разработкой отечественных препаратов?

— Было понимание, что нам нужны свои препараты. В советское время наша страна в основном сама выпускала все необходимые лекарства, но многие заводы были проданы или разрушены вследствие реформ. Однако мы имели ценный опыт и знания по данной проблеме: были защищены более 18 кандидатских и докторских диссертаций.

Учитывался опыт и зарубежных стран. Так, есть очень известное зарубежное лекарственное средство, в состав которого входит карбонат кальция. Этому препарату уже где-то 50 лет — такая технология отсталая. Но миллиарды тратятся на рекламу, в результате его пьют все — от Москвы и до Чукотки. Технология на самом деле не соответствует современным требованиям, но этими таблетками лечат и убеждают людей, что они помогают. Помогают, но иногда не оттого, что человек пьет это лекарство, а потому, что он стал лучше питаться, вести правильный образ жизни, подлечил свою язву желудка, у него начали лучше работать кишечник и печень. Ведь одним остеопорозом взрослые не болеют. В среднем, по нашим данным, у больных, которые приходят консультироваться по остеопорозу, выявляется 5–6 заболеваний, а иногда и до 17. Но им лечат только остеопороз. Это смешно! Поэтому вместо карбоната кальция мы еще в 1969 году предложили принимать более эффективный, растворимый цитрат кальция.

Что касается потребности в витамине D, который у нас не производится. Во многих препаратах концентрация слишком большая, а это ведет к тяжелым поражениям почек, сосудов, возникновению — особенно при употреблении с карбонатом кальция — кальциноза и развитию гипервитаминоза D. Это тяжелая патология, она бесследно не проходит. Именно поэтому мы долго изучали дозировки, чтобы они не давали вреда.

Далее мы поняли, что основная причина остеопороза — это все-таки нарушение гормонального статуса. У женщин, когда наступает климакс, резко падает уровень эстрогенов. Поэтому при лечении остеопороза стали широко использовать эстрогены.

Американцы первыми пошли по тому пути, что нужно давать эстрогены. В принципе, это показывало хороший эффект, но через несколько лет их применения могут возникнуть онкозаболевания, в частности, рак молочной железы. Поэтому время увлечения эстрогенами прошло.

Дальнейшими исследованиями доказано, что женщинам в постменопаузе необходимы андрогены — тестостерон и его аналоги. Если их содержание низкое, то кости становятся остеопорозными, случаются переломы. В результате этих открытий во всем мире стали широко использовать андрогены в виде инъекций, пластырей или гелей. Они оказывали положительное влияние на минерализацию костей, но нередко давали серьезные осложнения. Поэтому возник вопрос: как помочь женщине в менопаузе сохранить нормальный гормональный статус без осложнений? Поскольку тестостерон — это сильный допинг, то в США стали от него отказываться и давать гормон сои — генестеин — как субстрат для синтеза собственных гормонов.

Мы в Пензе следили за наукой, смотрели, чем занимаются за рубежом и думали, как можно решить эту проблему. Гормоны сои сразу отвергли.

Нужно сказать, что многие детские смеси содержат сою, но девочки вырастают и становятся бездетными. Проводили эксперименты — если маленьких мышат кормить соевым молоком, они впоследствии не дают потомства и вымирают, а мы в России сою до сих пор даем в искусственных смесях. Это на самом деле жуткая ситуация.

Поэтому мы решили получить гормоны трутней. Для этого используют личинок. Это целая технология — сначала получают сок, а уже потом сухой остаток, чистый тестостерон. Отмечу, что уникальные свойства продуктов пчеловодства известны давно. Что еще важно — ни одна религия ничего не имеет против, медолечением все пользуются.

Мы были поражены, что шли с американцами в одном направлении. У них — цитрат кальция, витамин D и гормон сои, а мы вместо него использовали гормоны трутней. Там — растения, а это — живое существо, да еще какое!

— Виллорий Иванович, насколько я понимаю полученный препарат сейчас находится в статусе биологически активной добавки — БАДа, а потому не является лекарственным средством. Как это сказывается на его широком применении? Я добавлю, что по причине довольно строгих ограничений, которые сейчас есть в российском законодательстве и действуют в отношении СМИ, мы не можем называть препарат, чтобы эту информацию не признали рекламой.

— Это очень важный вопрос. Наше население приучили, что болезнь обязательно нужно лечить лекарствами. На самом деле нужно начинать с устранения причин, вызывающих ее, правильной диеты и режима. Тогда большинство болезней можно лечить без лекарств.

За рубежом идут по такому пути — на первом этапе лечения дают БАДы, а если заболевание уже тяжелое, хроническое — например, сахарный диабет или инфаркт Миокарда — тут нужны лекарства. В США в 80% случаев лечатся БАДами, а в остальных — лекарствами. У нас соотношение обратное — большинство делают выбор в пользу лекарств.

— На мой взгляд, в нашей стране к БАДам относятся с некой настороженностью.

— Полагаю, что это последствие усилий отдельных фирм, которые в противном случае потеряют миллиарды.

В какой-то степени это вопрос обороноспособности страны. Взять те же самые детские смеси. Россия может умереть без единого выстрела — все уродами будут рождаться. Еще будут последствия, мы пока не знаем какие. Кормить только всем своим, отечественным, надо. Также и лекарства — в основном должны быть только свои. Только так мы можем выжить. Это вопрос здоровья нации.

При создании нового лекарства оно должно пройти стадию БАДа, зарекомендовать себя во время клинических испытаний. А еще нужно доклиническое испытание — эксперимент на животных. Необходимо найти молекулу действующего вещества. Это стоит где-то 30 млн. рублей, может, даже больше. Сейчас таких денег нет.

— Получается, что биологически активная добавка — это фактически предшественник лекарства?

— С одной стороны, если БАДов не будет, то и лекарств у нас не будет. А, с другой, не всегда нужно из БАДа делать лекарство, потому что оно тогда будет стоить очень дорого.

Авторитет БАДов поднимать надо. Лет 20 назад, а может и больше, я негативно относился к ним, считал, что всех необходимо лечить только лекарствами. А теперь мы знаем, что часто можем помочь пациенту немедикаментозными средствами. Иногда больному просто необходимо бросить пить и курить или есть жареное, соленое и острое.

Медицина — вещь очень тонкая. Ко мне приходят с одним остеопорозом, а у самих 6–7 болезней. Нужно разобраться, какую лечить, а на какую не стоит обращать внимания. К вопросам лечения надо подходить на более высоком уровне.

Хотел бы отметить, что наши разработки начали использовать в соседних регионах. Я считаю, очень важно продвигать, развивать производство препарата именно в Пензе, чтобы деньги шли в регион, создавались новые рабочие места.

— А Вам поступали предложения из-за рубежа продать ноу-хау?

— Американцы у нас хотят его выкупить. Две фирмы просили: «Отдайте его нам».

Был такой разговор в США уже 5 лет тому назад. Нам было предложено около 100 тыс. долларов. Но мы вовремя узнали, что эта фирма не планировала запускать препарат в производство, а лишь хотела загубить российскую разработку. Поэтому, естественно, отказали.

Я считаю, что это нужно ценить. Некоторые сразу бегут за рубеж и везут туда все новации.

Вторая компания нам пыталась объяснить, что произведенный в России препарат никто в мире брать не будет — организована плотная блокада. А если на упаковке будет написано «Сделано в Соединенных Штатах Америки», весь мир будет пользоваться, и разработчики получат большие деньги.

— Виллорий Иванович, но с продвижением в России-то проблем теоретически быть не должно, или пока идеи импортозамещения декларируются лишь на бумаге?

— К сожалению, сегодня очень трудно российским предприятиям, которые создают хорошие препараты, признанные во многих странах мира. У нас в сфере здравоохранения все еще засилье иностранных фирм.

Правительство должно болеть за национальное производство, за заводы, предприятия, давать им льготы. Пусть будут и совместные предприятия, но за ними обязательно должен быть очень серьезный контроль.

В здравоохранении активно продвигается все зарубежное, достаточно посмотреть стандарты медицинской помощи или лекции, которые преподают в вузах. Какие там препараты предлагается использовать? На 95% иностранные. В итоге молодые специалисты заканчивают наш — российский — институт, а лечат потом заграничными таблетками.

В клиниках, особенно в Москве, зарубежные фирмы скупают полки, где затем будут стоять их лекарства, которые предлагают покупать пациентам.

Врачи на местах вынуждены исполнять инструкции, поступившие «из центра» — как Москва скажет, так на Камчатке и будут делать. А на Камчатке совсем по-другому лечить надо.

Когда я был в Германии с целью изучения опыта, местный профессор удивился тому, что у нас по всей стране при патологиях опорно-двигательного аппарата часто пьют одни и те же зарубежные препараты. Он объясняет, что у них, хотя страна и меньше, на севере и на юге лечат совсем по-разному. Каждый врач дает свою схему.

У нас в России по-другому. Если у человека несколько болезней, каждый из докторов назначает свои лекарства по стандарту, но не все из них совместимы. Тут нужно подходить иначе — лечить не диагнозы, а больного.

— Каким образом Вы пытаетесь изменить систему?

— Мы работаем над внедрением современных методов лечения остеопороза, активно занимаемся изучением повторных переломов, повышаем знания врачей. Многие пользуются нашими разработками и видят результаты.

— Виллорий Иванович, признаюсь честно, что когда я читала о Ваших исследованиях и разработанных при Вашем участии препаратах, то задалась вопросом о том, почему Вас до сих пор не отметили на государственном уровне или даже не выдвинули на Нобелевскую премию. У Вас есть ответ на этот вопрос?

— На мой взгляд, отношение к ученым в России плохое как правило. Когда я был за границей мне говорили: «Приезжай сюда, мы тебя устроим, ты будешь богат».

В Казахстане я получил государственную премию, большой там авторитет имел. Мне вручили медаль Аль-Фараби [за научные исследования в области педиатрии по вопросам гипервитаминоза D у детей]. Это очень почетно для Средней Азии.

В Пензе, как и в целом в России, много замечательных ученых, и их в основном награждают благодарностями и почетными грамотами. Я не обижаюсь за это. Мы, ученые, служим России несуетно и строго. Но недооценивать ученых — это опасное заблуждение. Это содействует оттоку талантливой молодежи за рубеж, и потери от этого огромные.

Я живу в Пензе 40 лет, люблю Пензу и ее замечательных жителей, служу России! Моя цель всегда была — делать добрые дела, помогать больным, заниматься наукой и совершенствовать качество медицинской помощи в Пензе.

— Над чем Вы сейчас трудитесь?

— Мы занимаемся разработкой персонифицированного подхода в лечении — каждый больной должен получать свое лекарство. Это будет самый высокий уровень развития медицины. Мы до него пока не доросли, но хотелось бы. Мы могли бы очень многое сделать!

— Виллорий Иванович, благодарю Вас за интервью. Будем надеяться, что разработки российских, в том числе пензенских ученых, будут оценены по достоинству.

Струков Виллорий Иванович родился в Казахстане 27 февраля 1937 года.

В 1962 году окончил педиатрический факультет Омского государственного медицинского института.

Работал в Петропавловске участковым педиатром, затем — заведующим отделением.

В 1966 году поступил в аспирантуру по специальности «Педиатрия» в Алма-Атинский государственный медицинский институт, по завершению которой успешно защитил кандидатскую диссертацию «Лимонная и пировиноградная кислоты в патогенезе рахита».

С 1969 по 1978 годы работал ассистентом, затем — доцентом кафедры госпитальной педиатрии Алма-Атинского ГМИ.

В 1978 году по конкурсу был избран на должность заведующего кафедрой педиатрии Пензенского института усовершенствования врачей.

В 1979 году защитил докторскую диссертацию «Побочные и токсические реакции на витамин D».

В 1993 году под его руководством впервые в Поволжье был открыт центр остеопороза, в 1999 году совместно с зарубежными учеными — международная школа по неонатологии.

С 2003 году возглавил кафедру педиатрии медицинского института при Пензенском государственном университете.

Совместно с сотрудниками кафедр, министерства здравоохранения региона и коллективом детской клинической больницы имени Н.Ф. Филатова разработал и внедрил в практику три целевые научно-практические программы: факторы риска, профилактика остеопороза у детей и подростков; здравоохранение новорожденных детей Пензенской области; организация, охрана и поддержка грудного вскармливания.

Вместе с коллегами разработал мебельный комплекс для совместного пребывания матери и ребенка в родильном доме. Позже идею реализовали на практике: роддома в Пензе и Заречном были оснащены такой мебелью.

Редактор 15 сборников «Новые медицинские технологии в охране здоровья здоровых, в диагностике, лечении и реабилитации больных».

Несколько десятилетий посвятил вопросам изучения патологии опорно-двигательного аппарата, рахита, остеопенического синдрома у детей, остеопороза и процессов нарушения фосфорно-кальциевого обмена, а также гиперминерализации. Результаты работы по данным проблемам были представлены в двух докторских и 11 кандидатских диссертациях, трех монографиях, многочисленных учебных пособиях и выступлениях на съездах и конференциях.

Под его научным руководством защищены две докторские и 16 кандидатских диссертаций.

Является автором более 400 печатных работ, 10 монографий, 40 учебно-методических пособий, имеет 30 патентов, в том числе 6 зарубежных, свыше 100 внедрений в практическое здравоохранение.

Отличник здравоохранения. Врач-педиатр высшей категории. Член Российской ассоциации педиатров.

Удостоен медали ордена «За заслуги перед Отечеством», награжден серебряной медалью ВДНХ за способ лечения синдрома дыхательных расстройств у детей (1984), отмечен государственной премией Казахстана и медалью Аль-Фараби за научные исследования в области педиатрии по вопросам гипервитаминоза D у детей.

Имеет многочисленные грамоты.

Нашли ошибку в тексте?
Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

пензенские ученые

Пензенские ученые обсудили способы противостояния фальсификации истории Полный текст: .

Пензенские ученые намерены внедрить в производство свои наработки Полный текст: .

Совместная разработка преподавателей Пензенского государственного университета и хирургов Пензенского .

Сотрудники заповедника «Приволжская лесостепь» совместно с академиком РАН из столицы изучают влияние.

Ученые из Владимира провели обучение пензенских аграриев.

Достижения пензенских ученых представлены в Париже на XII всемирном конгрессе Международной ассоциации.

Триллер в Погановке, пензенские сидельцы. Диакон Андрей Кураев (ч.16) Православие Пенза затвор секта апокали.

Пензенские первокурсники начали учебный год с необычного проекта Полный текст: .

Ведущий ученый в области картофелеводства, доктора сельскохозяйственных наук, заслуженного работника.

Пензенские фермеры поделились успехом в системе нулевой обработки почвы Полный текст: .

Пензенские археологи нашли самый древний мордовский могильник Полный текст: .

Уникальные пензенские разработки широко используются на российском космодроме Полный текст: .

Пензенские мусульмане отмечают Ураза-Байрам Полный текст: .

Пензенские инженеры прошли семинар по 3D-моделированию медицинских изделий Полный текст: .

Двое молодых ученых Пензы впервые стали лауреатами Гагаринской стипендии Полный текст: .

Жители села Анучино Каменского района Пензенской области обеспокоены состоянием переправы через местную.

Известный ученый Пензы Павел Гагаев отметил 60-летие .

Государственный природный заповедник «Приволжская лесостепь» Пензенской области в 2017 году изучали больше.

Пензенские хирурги провели уникальную операцию. Они удачно вживили локтевой протез, изготовленный местным.

Препарат из Пензы излечивает остеопороз

В XXI веке все большее внимание медиков привлекает остеопороз. Кое-где в мире он стал причиной смертности номер один и относится к неизлечимым болезням. Хрупкие и сухие кости становятся беспричинно ломкими. А разве можно себе заменить скелет? Но прорыв все-таки наступил. Пензенские ученые разработали препарат, который излечивает страшный недуг.

С возрастом, а также при некоторых заболеваниях кости теряют кальций, становятся более тонкими, хрупкими. Развивается остеопороз. И получается, что если в нормальном состоянии бедренная кость взрослого человека выдерживает нагрузку около полутонны, то пораженная кость может сломаться даже под тяжестью собственного веса человека. Так как же быть? Выход кажется на первый взгляд простым — больше употреблять препаратов, содержащих кальций, и кости перестанут терять кальций и восстановятся. Ах, если бы все было так просто!

Тысячи ученых во всем мире работают над проблемой остеопороза. Велись такие работы и в городе Пензе. В лаборатории медицинского центра «Здоровые дети» под руководством д.м.н., профессора В. И. Струкова разработан препарат «ОСТЕОМЕД», который уже признан мировым открытием в лечении остеопороза. Препарат содержит кальций в удобоусвояемой форме, витамин В6 и продукт пчеловодства — трутневый расплод. Это натуральное природное вещество идеально соответствует организму человека, содержит естественные гормоны: тестостероиды, прогестерон и эстрадиол. Гормоны, входящие в состав трутневого расплода, не только сами воздействуют на органы эндокринной системы, но и помогают их восстанавливать.

Самое главное достоинство препарата «ОСТЕОМЕД» заключается в том, что при его применении пустоты в костях, возникшие в процессе развития остеопороза, заполняются костной тканью. «ОСТЕОМЕД» не просто укрепляет кости за счет кальция, но и восстанавливает их. Есть у вас пустоты в костях — он их заполнит. Нет — содержащийся в нем кальций не отложится у вас в организме, а выйдет из него и… все. А это уже настоящий прорыв в науке! Ведь существующие до появления «ОСТЕОМЕДа» препараты лишь укрепляли стенки уже образовавшихся пустот, ничем их не заполняя. А это, надо признать, не более, чем полумера.

Экспериментально установлено, что если здоровый человек «просто» сломал руку или ногу, прием «ОСТЕОМЕДа» позволит сократить срок зарастания перелома всего до двух недель!

Заинтересовал новый препарат и стоматологов. Например, пациенту вставляют штифт. Если ткань челюсти будет рыхлой, то штифт просто некуда будет вкрутить. А при применении «ОСТЕОМЕДа» шансы на успех возрастают.

Сегодня выпуск препарата «ОСТЕОМЕД» налажен в Пензе на предприятии «Парафарм». Открытие ученых получило заслуженное признание: препарат «ОСТЕОМЕД» признан лучшей инновационной разработкой России и запатентован не только у нас, но и за рубежом.

Встройте «Правду.Ру» в свой информационный поток, если хотите получать оперативные комментарии и новости:

Внедрение без отторжений: как в Пензе создают медицину будущего

Всего за несколько лет Пензенская область стала полигоном для разработки и испытания новых медицинских изделий для ортопедии и травматологии и новых биоматериалов. Все разработки и медицинские продукты появились благодаря тесному сотрудничеству ученых из Пензенского государственного университета, медицинского института ПГУ и врачей-практиков.

Пять лет назад в регионе был создан биомедицинский кластер «Биомед», который помогает аккумулировать потенциал разработчиков и возможности производства на малых предприятиях. Корреспондент ТАСС выяснил, как рождаются медицинские технологии завтрашнего дня.

Как титановый сустав обрастает костной тканью

Технология нанесения биосовместимых материалов на титановые основания начала разрабатываться более 10 лет назад в маленькой лаборатории материаловедения Пензенского государственного университета. Перед двумя молодыми доцентами Сергеем Чугуновым и Алексеем Кривенковым поставили задачу создать такой материал, чтобы в человеческом организме протез тазобедренного сустава или коленной чашечки легко приживался, не был бы отторгнут со временем, а при самых удачных имплантациях еще и обрастал бы собственной костной тканью.

«Над разработкой трудились не только мы с Сергеем, а целый коллектив ученых Пензенского госуниверситета, — рассказывает Алексей Кривенков. — Ведь основными инициаторами инноваций в медицине являются сами врачи. А мы, инженеры, работаем над тем, чтобы внедрить их желания в жизнь. Заказ от пензенских врачей-травматологов и стоматологов был такой: сделать композитный материал, пригодный для протезирования и вживления имплантов».

В 2010 году пензенским ученым удалось разработать такую технологию и начать делать дентальные импланты из титана с оксидным покрытием. Кроме того, разработчики научились регулировать цветовую гамму поверхности имплантов. Исследования на животных показали, что новые покрытия и импланты имеют низкий процент отторжения, хорошо приживаются.

«Пока мы занимались разработками титановых дентальных имплантов, на рынок активно вышли цельнокерамические протезы. Хотя до сих пор наши разработки являются по себестоимости самыми дешевыми, а по своим характеристикам, можно сказать, даже превосходят массовые керамические импланты. Но тут вопрос — кто и как должен продвинуть на рынок наше изобретение? В стране нужна система внедрения патентованных изобретений в массовое производство», — пояснил Сергей Чугунов.

За время своих научных изысканий инженерам-материаловедам удалось не только создать новую технологию нанесения биокомпозитных покрытий, когда содержащий кальций состав остается на поверхности титанового сплава протеза и не смывается водой, но и разработать оборудование для этой технологии.

«Мы изучаем возможность нанесения биокомпозитного материала на титановые медицинские изделия — дентальные импланты и искусственные тазобедренные суставы. Это покрытие содержит кальций и позволяет организму быстрее формировать вокруг протеза собственную костную ткань. Наши планы — изготовить автоматизированную промышленную установку, которая позволит наносить биоматериалы уже не в разовом, а в серийном производстве протезов и имплантов», — рассказывает Алексей Кривенков.

До конца 2018 года Кривенкову и Чугунову предстоит запустить производство протезов с биопокрытием в промышленном масштабе. Как рассказывают сами инженеры, внедрение их разработок поможет поставить на поток операции по замене тазобедренного сустава без необходимости менять протез через 10–15 лет и уменьшит число отторжений и осложнений, связанных с нахождением в организме инородного металла.

Биоткань и костная крошка для стоматологов

Один из резидентов технопарка «Рамеев» в Пензе — производственное предприятие «МедИнж-Био». Здесь уже освоили в промышленных масштабах производство нового биокостного материла, который применяется в стоматологических и остеопластических операциях. Пензенский остеопластический материал биологического происхождения зарегистрирован в России и получил в 2015 году государственный патент, а в 2016 году проект стал коммерчески успешным: продажи «Биооста» возросли в 64 раза. Другой успешный проект группы компаний «МедИнж» — ООО «Кардиоплант». В конце марта 2017 года это предприятие получило государственный патент на технологию глубокой очистки биоткани межклеточного вещества от жиров, белков и возможных вирусов.

«Технология уникальная и новая: ей от силы лет 10. Станок по очистке у нас единственный в России. Процесс очистки идет непрерывно в течение 14–16 дней. Сейчас мы отгружаем тысячи коробок в месяц по заказам частных стоматологов: в систему государственных закупок с нашим биокостным материалом попасть труднее», — рассказывает разработчик и директор «МедИнж-Био» Дмитрий Смоленцев.

«Наш биопластический материал отбирается у молодых животных, тем самым он имеет более высокий потенциал к делению клеток и росту. При обработке полностью удаляются липиды и межклеточное вещество, микропористость костной ткани становится доступной. Продукт после такой обработки обладает остеоиндуктивными свойствами. Технология обработки сырья гарантирует отсутствие в готовом материале бактерий, вирусов или прионов», — поясняет Дмитрий Смоленцев.

Сейчас биопластический материал из Пензы продается по всей России, есть заказы от стоматологов и травматологов из Казахстана. Ведутся переговоры о поставках в Белоруссию и Индонезию. Материал успешно используется в стоматологии, нейрохирургии, в челюстно-лицевой хирургии. «Мы выпускаем сейчас три модификации — крошка, блок и пластина. Размер и форма нашего материала зависят от потребностей врачей», — рассказывает о «Биоосте» Смоленцев.

«Я могу позволить себе любые материалы мира для проведения челюстно-лицевых операций по имплантологии. Я — клинический доктор и верю своим глазам и качеству жизни моих пациентов. Попробовал пензенские биопластические материалы, и мне результат, честно говоря, нравится. Пациенты приходят с аллергиями или сопутствующими болячками — сахарный диабет, синусит. Могут очень плохо среагировать на костный материал, а с пензенскими материалами «Биоост» осложнений не возникает, минимально травматично и качественно», — подтверждает челюстно-лицевой хирург-имплантолог Сергей Путь, заведующий кафедрой ортопедической стоматологии из Ярославля.

Российские ученые создали уникальное лекарство от псориаза

© Фото: Drew Hays on Unsplash

Новый препарат, который разрабатывают специалисты НИИ особо чистых биопрепаратов, восполняет дефицит молекул, блокирующих кожное воспаление.

Роза дьявола

Страдавший от псориаза миллиардер Джон Рокфеллер всю жизнь тщетно боролся со своим заболеванием. Он обещал специальную премию тому, кто найдет лекарство от коварной болезни. Деньги так и не могут найти хозяина. Уинстон Черчилль обещал возвести памятник из чистого золота тому, кто победит псориаз, поскольку на себе испытал тяготы недуга. Как он сам признавался, болезнь отнимала у него много сил и не давала ему работать в полную силу.

История псориаза насчитывает не одно тысячелетие. Первое упоминание об этом коварном недуге есть еще в Библии – там оно названо проказой. Более подробное описание можно найти в древних медицинских трактатах. В средние века участь заболевших псориазом людей была незавидна – их считали прокаженными, заставляли носить колокольчики, чтобы прохожие успевали отойти в сторону. Псориатические высыпания – бляшки на коже путали с лепрой, лишаем, чесоткой, которые имели схожее проявление. Хуже всего больным пришлось во времена инквизиции, когда серебристые бляшки на коже считались «розой дьявола». Тех, у кого их находили, проклинали. Такие люди становились изгоями, им нельзя было обращаться к врачам.

Отношение к псориазу начало меняться лишь в XIX веке, когда английский врач Роберт Уиллен описал псориаз как отдельное расстройство и доказал, что он не опасен. Только больным от этого не стало легче – успехов в лечении болезни не было.

Болезнь-загадка

Что вызывает псориаз? На этот счет есть лишь гипотезы. Возможно, дело в нарушении обменных процессов, возможно – в генетической ошибке.

Ученые сходятся в одном: к развитию псориаза причастна наследственная предрасположенность. По статистике, у 60% пациентов, больных псориазом, есть родственники, которые страдали или страдают от этой болезни. При этом у больных людей могут рождаться абсолютно здоровые дети и внуки, и наоборот: заболеть могут те, у кого в роду псориаза никогда не было. Поэтому генетическая предрасположенность к псориазу пока остается теорией.

Даже при «тяжелой» наследственности для развития псориаза нужен толчок. Спровоцировать развитие болезни могут изменения в иммунной системе, причиной которых становятся внешние факторы – инфекции, травмы, стресс, реакция на медикаменты. Впрочем, ни один из этих факторов – ни сам по себе, ни в различных сочетаниях – назвать причиной болезни нельзя.

Кожа «сходит с ума»

Изменения в работе защитной системы организма приводят к тому, что жизненный цикл клеток кожи становится очень коротким. Они начинают делиться с огромной скоростью и не успевают отмирать естественным образом. Так и формируется характерная псориатическая бляшка – болезненное, зудящее пятнышко, возвышающееся над уровнем кожи и покрытое сухими чешуйками. Этот процесс сопровождается воспалением.

Различается три стадии болезни. Сначала бляшки разрастаются, болят и чешутся, затем воспаление спадает, пораженные участки кожи покрываются серебристыми чешуйками. На последней стадии бляшки рассасываются, оставляя на коже следы. Это завершение цикла псориаза, но не выздоровление. Процесс может повториться в любой момент. Если псориаз не лечить, он будет возникать снова и снова.

Борьба с псориазом

Для лечения тяжелых форм псориаза сегодня используются средства местного применения – кремы, мази и препараты, снимающие воспалительный процесс.

В последние годы широкое применение получили препараты с антицитокиновой активностью. Цитокины – это специфические белки, которые синтезируются различными клетками в организме: клетками иммунной системы, клетками крови, селезенки, соединительной ткани и другими типами клеток.

Цитокины семейства интерлейкина-36 являются ключевыми регуляторами воспаления в коже. Всего их четыре. Три из них – интерлейкины-36 альфа, бета и гамма – активируют рецептор и провоцируют кожное воспаление. А четвертый – рецепторный антагонист интерлейкина-36 (ИЛ-36РА) – блокирует его активацию, для борьбы с воспалением. Когда ИЛ-36РА в организме мало, воспаление в коже может стать хроническим и организм начнет разрушать сам себя. Что и происходит при псориазе.

Новое решение

Способ борьбы с такой патологией – это введение больным молекул, блокирующих кожное воспаление. Ученые Государственного НИИ особо чистых биопрепаратов ФМБА России создали новый препарат для лечения псориаза на основе ИЛ-36РА. Биопрепарат способен восполнить дефицит молекул, блокирующих кожное воспаление, и организм не станет разрушать себя.

Оригинальный препарат российских ученых не имеет аналогов в мире. Он не подавляет системный иммунитет, в отличие от применяемых сейчас лекарств. Курс лечения псориаза биопрепаратами сегодня стоит 1-1,5 млн рублей. Отечественному препарату обещают гораздо меньшую стоимость по сравнению с западными конкурентами.

Сейчас полностью завершены доклинические испытания препарата. Доказано, что он нетоксичен и не имеет явных противопоказаний. Лекарство готово к клиническим испытаниям, которые продлятся один-два года. Полностью вылечить псориаз новое лекарство не сможет. Зато оно способно стать основой лечения больных тяжелым псориазом и эффективной терапией различных дерматитов.

Согласно исследованиям, 78% больных псориазом – работающие люди. При этом 51% пациентов считают, что он влияет на их профессиональную жизнь. При внезапных приступах болезни у человека могут возникать проблемы с выполнением своих рабочих обязанностей или с общением с другими людьми. Благодаря новому препарату они смогут забыть о болезни и вернуться к комфортной жизни.

Статья написана по материалам сайтов: penzanews.ru, vipvidos.info, www.pravda.ru, tass.ru, saint-petersburg.ru.

»